Doushite?

Был уже час ночи. Горел ночник. В колонках негромко Земфира пела: “Ты мне предложишь быть снова вместе…”. Не совсем в тему, но я подумала, что, наверняка, дальше прозвучит что-то более подходящее. Под ситуацию и моё душевное настроение. Надо сказать, что обычно я не курю в постели, но тут что-то мой лимит переживаний настолько был превышен, что я себе это позволила: просто полулежала, подложив под спину подушку, и выдыхала струи дыма в сторону потолка. Где-то я читала, что выдыхание дыма вверх – позитивный знак. Когда я об этом вспомнила, то усмехнулась: ни черта у меня не было позитивное настроение. Мне просто стало легче, совсем чуть-чуть легче. 

Она лежала в полуметре от меня, прикрывшись одеялом так, чтобы скрыть большую часть обнаженного тела, включая грудь, и, упираясь ладонью в щеку, с улыбкой наблюдала за мной. И надо отметить, что наблюдала она за мной вот так довольно долго, с того самого момента, как я снова зажгла ночник и встала за сигаретами. При этом мы не перекинулись ни единым словом, с того самого момента, как между нами прошел этот импульс, и она меня поцеловала. Да и о чем тут было говорить? Хотя… 

Я снова выдохнула дым и посмотрела на неё. Она в той же позе лежала и глядела на меня со всё той же загадочной улыбкой. В конце концов, я решилась заговорить первой и задала довольно глупый вопрос: 

– Ты останешься или домой поедешь?

– Ехать домой в час ночи довольно проблематично, – ничуть не смутившись ответила она.

Тут только я и глянула на часы. Действительно, было 1:12. Признаться, меня это не радовало. Конечно, можно было предложить ей вызвать такси… но это как-то грубо, а на метро она уже не успела. А я постепенно начинала ощущать некий дискомфорт от её присутствия и от осознания того, что между нами произошло. Нечто среднее между усталостью, раздражением, стыдом и непониманием, нафига вообще это нужно было делать. Я привстала и затушила окурок в пепельнице. В этот момент она внезапно задала мне вопрос, которого я отчего-то совсем не ожидала: 

– Сколько у тебя было любовниц?

Можно было бы, конечно, сделать вид, что я не расслышала или не поняла вопроса, но это как-то отдает инфантильностью и страусиным поведением. В конце концов, с чего бы ей не поинтересоваться после такого поворота событий? Другой вопрос, что у меня не было желания об этом говорить, поэтому я покосилась на неё и ответила:

– Не помню. 

– Так много? – не без сарказма поинтересовалась она. Хотя могу поспорить, что сама прекрасно знала, что я отвечу на этот конкретный вопрос, просто хотела подразнить. 

– Нет, не много. Но, если тебе нужна конкретная цифра, то это зависит от того, что ты вкладываешь в это понятие… Если тех, с кем я спала… то их было две. 

– Значит, я третья?

 – Третья? – с улыбкой переспросила я. Мне не нравился такой взгляд на ситуацию, поэтому, хотя я знала, что это довольно жестоко, я посмотрела на неё и сказала, – давай договоримся… Это был… просто секс. Все остались довольны, никто никому ничего не должен. Договорились?

Признаться, я ожидала, что она надуется, начнет обзываться. Я уже морально готова была к истерике, обвинениям, претензиям вроде “Сука! Я и подумать не могла, что для тебя это просто трах! Иначе…” с последующими воплями, швырянием вещами и хлопаньем дверью. Но она только на миг перестала улыбаться, а потом совершенно спокойно ответила:

– Как скажешь. Договорились.

– Ага, и чтоб потом без всяких… претензий и притязаний, – уточнила я на всякий случай.

– Конечно, – согласилась она. 

Всё это было, конечно, подозрительно. Но максимум, что я могла сделать – насторожиться. И всё. Просто принять тот факт, что она согласилась на подобные условия я не могла. Потому что вот так просто и легко у меня никогда ничего не бывало, особенно с женщинами. Всё время получалась какая-то херня. Чаще всего такая, что мне девушка нравилась, а она на меня не обращала внимания. По понятным причинам. И в итоге мне потом либо приходилось молча страдать от своих чувств, либо сказать, чтобы получить жесткое “Я не такая”. Ну и тоже мучиться. Разница только в том, что девушка во втором случае о моем отношении знала, и я невольно тешила себя надеждами. Какая глупость. Или другой распространенный вариант: вроде бы девушка не против, но у неё уже кто-то есть, и я невольно становлюсь… закуской. Чем-то таким, побочным. А стоит ветру перемениться, как надобность во мне отпадает. И я снова мучаюсь. Или другие, тоже неудачные, варианты. А так, чтобы взаимно… без лжи, фальши и прочего… кажется, у меня слишком плохая карма. Разве что с моей первой… любовницей, но и тут обстоятельства оказались сильнее. Вся моя череда привязанностей была сопряжена со страданиями. И я каждый раз задавалась вопросом: “Почему?”. Почему я готова дарить любовь, но они не готовы подарить мне её в ответ? Что не так? Во мне или же в них… Я понимаю, что здесь ещё факт моей нетрадиционности играет большую роль, но всё же. Я просто хотела любить и быть любимой. А в итоге любила, была не любима, и страдала. Но самое забавное, что… я и не подозревала, что бывает иначе. До этой вот ночи. Когда переспала с девушкой, которая, конечно, в некотором смысле привлекает меня внешне, но к которой я ровным счётом ничего не чувствую. Нет, даже больше скажу: она мне неприятна, не нравится. Мы знакомы достаточно долго, чтобы я поняла, что она такое. Такая же, как моя предыдущая любовница. С той лишь разницей, что совсем не любит мужчин, и ей не приходится играть на два фронта. А в остальном… такая же темная и холодная комната за непробиваемым стеклом: можно смотреть внутрь, ничего не заперто, но всё равно ничего не увидишь. И от этого было неуютно. Если бы, как и та, с кем невольно приходит сравнение, она не начала эту игру первой, я б ни за что не обратила на неё внимание. Но она начала. Игру в соблазнение, медленное, вязкое, теплое… я не устояла. И теперь, с учетом всего вышесказанного, задавалась вопросом: жалею ли я?.. 

– О чем задумалась?

– Так. Ни о чем, – ответила я, и снова полезла за сигаретой. 

Она снова внимательно следила за тем, как я достаю сигарету, как поджигаю её, как выпускаю дым вверх. Внимательный, почти сканирующий, но абсолютно ничего не выражающий взгляд. Игнорировать его совсем я не могла, поэтому, в конце концов, спросила:

– Что?

– Ты всегда так много куришь?

– Нет.

Не знаю, какое у меня было лицо в тот момент, и какие мысли крутились в её голове, но, когда я снова на неё посмотрела, она уже просто сидела в постели, придерживая одеяло одной рукой, и глядела на меня как-то иначе. Спросить, в чем дело, я не успела, потому что она вдруг предложила:

– Если хочешь, я вызову такси.

– Я тебя не гоню, – произнесла я. Хотя мы обе понимали, что это ответ вежливый, но не искренний.

Понимали так хорошо, что спустя пару секунд она улыбнулась и спросила:

– Ты не против, если я воспользуюсь твоим городским телефоном?

– Не против.

Да уж, она – сама учтивость. А я – хамло негостеприимное. Мдэ. Хотя о каком уж тут можно гостеприимстве говорить, когда вы ещё минут пятнадцать назад… Я равнодушно докуривала сигарету, не глядя на неё. А она повернулась ко мне спиной, по всей видимости, подобрала белье и стала надевать. Когда я затушила окурок, она уже в белье встала с постели и пошла в коридор, где стоял телефон. Наверное, номер она помнит наизусть. Я слышала, как она давила на кнопки, её голос, когда она сообщала о том, что хочет заказать такси, и называла мой адрес. И хотя голос этот был как обычно довольный словно у кота, нажравшегося сметаны, я почувствовала легкие уколы совести. Действительно, в некотором смысле получалось, что я её всё-таки выставляю за дверь посреди ночи. Я бы на такое так спокойно не реагировала. 

Она завершила звонок, повесила трубку и вернулась в комнату. Теперь в роли наблюдателя была я: смотрела, как она собрала свои вещи, стала одеваться. Колготки, джинсы, потом свитер из тонкой шерсти… и рыжие волосы на его фиолетовом фоне, рассыпанные по плечам, когда она вытащила их из горловины. После этого она причесалась, взяла сумку и обернулась на меня.

– Ты меня проводишь? Они сказали, что через десять минут будут на месте.  

– До двери, если ты не против.

– Не против.

Вот интересно, это она меня передразнивала?.. Интерес пропал быстро. Мне было по большому счёту всё равно. И, признаться, хотелось, чтоб она поскорее ушла. Я встала, сунула ноги в тапочки и, делая вид, что ничуть не стесняюсь, подобрала с кресла свой халат, отработанными движениями надела и туго завязала. Она вышла в прихожую и стала надевать сапоги, а я молча стояла рядом, и опять следила за её движениями. Когда она достала из кармана перчатки, зазвонил домофон. Подошли мы одновременно, но первой успела я. Мужской голос сказал, что де такси по вашему заказу прибыло. Я сказала, что клиентка сейчас подойдёт, и повесила трубку. Поймала её взгляд и, продолжая молчать, открыла дверь. Уже на пороге я снова почувствовала легкое чувство вины и выдавила из себя: 

– Прости.

– Ничего, – ответила она с улыбкой, а потом уже с серьёзным видом спросила, – это был первый и последний раз? Мне больше с этой целью не приходить?

Хорошенький вопрос, однако. Знала б я ещё, что ответить. Во-первых, всё-таки, даже несмотря на наш уговор, было не особо правильно сказать “да”. Во-вторых… вторая мысль мне не понравилась совсем. Слишком уж она была пошлой. В классическом смысле слова. Пока я, отводя взгляд, мысленно рассуждала и гадала, что сказать, она снова взяла инициативу на себя:

– Можно я хоть позвоню?

– Можно, – кивнула я, и, наконец, нашла в себе силы посмотреть на неё. 

Она улыбалась всё той же неопределенной, не то вежливой, не то прохладной, но уж точно загадочной улыбкой. Секунду мы молча смотрели друг другу в глаза, а потом она подалась немного вперед, мягко поцеловала меня и прошептала:

– Тогда до связи. Пока.

– Пока, – сказала я.

После этого она улыбнулась чуть шире и отошла к лифту, нажала на кнопку. Когда лифт приехал, она махнула мне рукой на прощание и скрылась в кабине. Двери лифта тут же за ней сомкнулись. Я не стала и дальше искушать судьбу своим вызывающим поведением, поэтому закрыла дверь, заперла на все замки и вернулась в спальню. В голову как-то невольно закралась мысль: “Раз мы так попрощались, то это всё-таки был не последний раз…”. Внутренний голос тут же поинтересовался, против ли я такого расклада, и до какой степени. В итоге пришлось признаться себе, что не так уж и против, но… При всей моей нравственной распущенности я не могла не мучиться вопросом: “Насколько правильно любить одну, а спать с другой?”. И ещё вопросом вдогонку: “А почему я вообще должна любить одну, а спать с другой?”. Это не говоря уже о том, что есть и третья, к которой я испытываю чувства чуть менее глубокие, чем любовь, но тоже куда более искренние и теплые, чем то, что я чувствовала по отношению к той, которую только что спровадила. “Неудачница”, – шепнул внутренний голос, когда я взглядом проводила отъехавшую от дома машину. Наверное, я просто неудачница.

9.11.2011