Белая луна

День достиг своего апогея и повернулся к закату. На ясном голубом небе белеет круг луны. Луна – моя самая преданная подруга, она была со мной всегда, даже в самые тяжкие дни моей жизни. Когда Вы, господин мой, покинули меня на целый месяц, отправившись к морским берегам, с Вашим преданным другом, я несколько ночей подряд любовалась луной. Тогда она была по-летнему пленительной, яркой, светящейся, и свежий ночной воздух, ветерок в нем, шорохи листвы – всё было так прекрасно. Я была заворожена. Вот только от столь прекрасного зрелища тоска по Вам становилась для меня особенно мучительной. Я писала стихи… но Вы их так и не прочли. И я так и не поведала Вам о тех ночах. Вернувшись из Вашего путешествия, Вы провели со мной лишь день. Едва сгустились сумерки, Вы сказали о том, каким юным кажется моё лицо в полумраке… и поспешили одеться. Это был первый и единственный раз, когда я позволила себе дерзость – просить Вас остаться со мной. “Ты помнишь, Цунэми: я не клялся быть с тобой вечно. Я должен идти”. Мои слёзы не смягчили Вас. Я коротала ночь одна. Не в первый и не в последний раз. Мои рукава промокли насквозь. Но знала ли я… как горько плакать мне придется потом?

Знаю, Вы не слишком любите весну. Я была счастлива, когда в нашу последнюю встречу Вы поделились со мной откровениями о том, какие думы навевает на Вас весеннее цветение, оживающая зелень. Хотя мне и было грустно от того, что я сама люблю время, в которое появилась на свет, люблю смотреть, как розовым и белым одеваются деревья в саду, как теплом и светом наполняется мир вокруг. Я смотрю теперь на великолепие сакуры, чьи нежные лепестки осыпаются в чарующем танце от легкого дуновения ветерка, и… вспоминаю тот день, когда мы с Вами впервые вместе любовались сакурой. Ваше лицо, Ваш голос, какими они были в тот день… до сих пор видятся и слышатся мне, словно я вновь погружаюсь в это время. “Я смотрю на тебя и понимаю, что очень хочу сделать для тебя что-нибудь хорошее”, – так Вы сказали мне тогда. Помните ли Вы это, мой господин? Тогда я впервые… позволила себе заплакать при Вас. А Вы обнимали меня, гладили по спине и волосам. Мне этого никогда не забыть. Я всегда буду Вам бесконечно благодарна за то, что Вы были со мной так искренне-добры.

Вы всегда были со мной добры, заботливы, терпеливы. И смеялись, когда я говорила Вам о своей любви. “Тебе кажется”, – твердили Вы. Но разве мне могло казаться? Я готова была следовать за Вами на край света, в саму Ёми но куни, если бы пришлось, исполнить любой Ваш приказ, радовать Вас – было главной радостью и для меня, Ваши печали, горести и заботы – это мои же печали, горести и заботы. Вы никогда ими не делились… но я ведь чувствовала, когда Вы были в их власти. Слабая, беспомощная, даже, наверное, бесполезная женщина… Вы никогда не говорили мне этого прямо. Но я знаю, что так Вы и думали всегда. И Вы правы. Сейчас я это понимаю. Вы, должно быть, сейчас очень страдаете, а я совершенно бессильна хоть как-либо помочь Вам. Сначала я молилась. За Вас, за себя, даже за неё, но потом… да, Вы правы: я слабая женщина. Слабая, мелочная женщина. Потому что даже ради Вас я не могу… перестать ненавидеть её. Простите ли Вы меня когда-нибудь за это?

Вечерний дождь. Не такое уж часто явление в этом месяце. Капли барабанят по крыше, сметают снегопадом лепестки с веток, бьются в плоскость выставленных амадо. Служанки принесли чай и просят меня закрыть сёдзи, но я сама прошу только одного – оставить меня в покое. Они покорно уходят, и я возвращаюсь к созерцанию серой пелены дождя. Дождь – это наше время. Вы ведь помните, господин? Нашу первую близость, день Вашего возвращения из путешествия, многие другие дни, что мы провели вместе. В большую часть этих дней я была всё же счастлива. Потому что я счастлива, когда Вы рядом. И я словно неживая, когда Вас рядом нет. Что бы я ни делала в Ваше отсутствие, внутри меня разливается пустота, словно из меня вырвали часть меня самой. И чем дольше это длится, тем холоднее. Внутри и снаружи. Сейчас мои бледные пальцы совсем ледяные. Почему?..

“Неужели Вы покинули меня, мой господин?”, – шепчу я, будучи не в состоянии поверить в это. Я закрываю глаза, вижу Ваше лицо, темные глаза, в которые можно глядеть целую вечность. И в шуме дождя мне чудится Ваш голос… я даже открываю глаза… но Вас нет рядом. Вас нет рядом так давно, что холод и пустота внутри меня почти превратили меня в ледяную статую, в то, чего нет, одно лишь видение, юрэй… Но я снова закрываю глаза, чтобы слышать голос, пусть это всего лишь кажется мне. Я хочу, чтоб это длилось дольше. “Девочка моя… не плачь… иди ко мне…”. Я подчиняюсь зову, выхожу на мокрую плоскость энгавы. Будто слепая, выставляя руки вперед, боясь упасть, касаюсь столба… “Не отпущу”, – шепчет дождь…

Я открываю глаза. На моих щеках капли дождя смешиваются со слезами. Всего лишь дождь, всего лишь иллюзии. Вдруг так ясно осознав это, я чувствую, как ком подкатывает к горлу, давящую боль в груди, распирающую, поднимающуюся всё выше и выше… Из приоткрытых губ внезапно вырывается стон и… я больше не могу себя сдерживать. Я держалась всё это время. Рыдания вырываются наружу, наполняя собой сад, окутанный пеленою дождя. “Ты говорил, что никогда не бросишь меня!!!”, – кричу я и падаю на колени. Потоки дождя льются мне на голову, длинные, в несколько сяку, черные волосы мокнут, попадая в лужицы, впитывают воду, льющуюся с крыши и с небес, но я этого не замечаю. Слезы ручьями катятся по моему лицу, а я всё продолжаю кричать то, что держала в себе всё это время, весь этот месяц: “Ты говорил, что не бросишь меня! Что я твоя! Ты говорил, что не злишься на меня! Так где же ты теперь?! Почему тебя нет со мной так долго?! За что ты меня так мучаешь?! В чем я провинилась перед тобой?! Скажи мне! Я упаду тебе в ноги, я буду молить о прощении, я исправлю всё, что сделала не так, или умру от твоей руки! За что ты меня обрекаешь на это?!.. За что, скажи мне?!”.

Я сжалась в комок, касаясь лбом сырого дерева. Вся многослойная одежда на мне промокла насквозь. Ледяные руки болели от ударов, наносимых по полу, пока я отчаянно кричала, прерывая своими вопросами рыдания. Если бы я только могла умереть… простил бы ты меня, мой господин?.. Обратились бы твои мысли ко мне или остались бы там, где они сейчас? Ещё чуть-чуть, и у меня не останется надежды. Что тогда я буду делать? Холодная, пустая, жалкая… “Госпожа Цунэми!”, – повторяют слуги, поднимая меня, пытаясь отвести обратно в дом. Мне всё равно. Я без тебя тоже мертва… я всего лишь…

Полная луна, отраженная в луже. Уже не белая, а желтая, светящаяся. Изредка проплывают темные тучи в ночном небе, заслоняя собой её лик. В тусклом свете по тонкой рисовой бумаге скользит кисть. Вы не раз называли меня солнцем, солнышком… но я всего лишь бледная луна. А моё солнце – это Вы, мой господин. Мой свет – это лишь отражение Вашего света, без него – я ничто. Вы говорили, что любите меня. Но коротко пребывание полной луны на небосводе. Ныне я – всего лишь покинутая женщина. Бывшая возлюбленная, быть может. В лучшем случае. В жизни которой остается всё по-прежнему, которую никто не прогоняет лишь благодаря Вашей милости… или Вашему безразличию. Я всегда буду Вам благодарна. Я до последнего дня буду Вас помнить. Моя любовь к Вам останется неизменна, она постояннее луны. Вы не услышите от меня более ни слова упрека. Всё, что я кричала, Вам никто не передаст, всё, что я пишу, останется здесь, со мной. Единственное, что я хочу Вам передать, это эти строки. Быть может… Вы будете, читая их, вспоминать меня хоть изредка:

* * *
Белая луна
на небе предвечернем
словно бледный лик.
Пусть напомнит обо мне,
коль не свидаться снова.

23.03.14