Курманжан-датка

Очень трудно в текущей ситуации собраться с мыслями и абстрагироваться от происходящего. Но я всё равно продолжаю вести блог. Недавно прочитала одну статью на тему жизни в Беларуси после событий 2020-го года, и там жительница этой страны рассказывала: думала, что курсы по этикету в такие дни никому не будут интересны. И ошиблась. Людям, как она сказала, нужен был хоть какой-то способ отвлечься от мрачных мыслей, переключиться. И я надеюсь, что тем, кто сейчас тоже переживает, то, что я делаю, поможет хотя бы таким образом. Ну, а кто не переживает, у тех пока всё и так в порядке.

А рассказать я уже давным-давно порывалась об одном из величайших, как по мне, киргизских государственных деятелей – Курманжан Маматбай кызы, вошедшей в историю как Курманжан-датка.

Помню, я наткнулась на статью о ней совершенно случайно. Что меня удивило и восхитило тогда больше всего? Даже не знаю. Потому что эта женщина удивительна была сразу по многим причинам.

Курманжан родилась в аиле Орок, недалеко от города Ош в 1811-м году. Первый свой смелый поступок она совершила, когда в 18 лет, нарушив традиции, покинула юрту человека, за которого её решили выдать замуж, и который был её намного старше. Курманжан отказалась быть его женой по факту, продолжила жить у своего отца, но формально была связана брачным договором.

Примерно 3 года спустя она свела знакомство с алайским правителем Алимбеком, носившем звание датка, которому девушка так понравилась, что он довольно скоро сделал ей предложение стать его женой, на что та “внезапно” ответила отказом. Правда, быстро прояснилось, почему. Бек ответил, что это разрешимо и освободил её от брачных уз (как именно – я уточнений не нашла, но, если речь идет об исламском регионе, то, очевидно, беку удалось добиться развода). Вскоре после этого Алимбек и Курманжан поженились. В браке у них родилось пять сыновей. Но к этому её роль в семье отнюдь не сводилась: она была преданной помощницей, подругой и советчицей своего мужа, который ценил её мудрость.

Их брак продлился почти тридцать лет и, похоже, был действительно счастливым и гармоничным. Но всё закончилось, когда Алимбек пал жертвой государственных интриг в Кокандском ханстве. Курманжан, будь она обычной женщиной, пришлось бы довольствоваться ролью вдовы уважаемого человека, но не тут-то было. К тому моменту она добилась огромного авторитете в среде алайских киргизов, и власть перешла в её руки. Она не просто пользовалась уважением обычных людей, но и опиралась на преданное 10-тысячное войско.

Когда кокандский хан Худояр провозгласил алайских киргизов своими подданными и обложил их налогами, правительница не только воспротивилась этому, но и сумела заставить Худояра отказаться от обложения кочевников податями, признать её в качестве нового правителя Алая и присвоить ей почётный титул «датка». Хан, известный своей надменностью, был вынужден встречать Курманджан-датку как самого знатного бека – впервые в Средней Азии и на всём мусульманском Востоке в честь женщины был устроен официальный приём. Признал алайскую правительницу и эмир Бухары Музаффар: он был вторым правителем, пожаловавшим ей титул «датка». Это один из немногих случаев, когда женщина на востоке оказывалась правительницей целого народа или региона.

В 1876-м году войска Российской империи, успевшие “расширить” её территории ощутимо на восток, достигли и этих мест. Курманжан-датка и её сыновья сопротивлялись пришлецам. Несмотря на мудрость правительницы и отвагу её воинов, сама она попала в плен, где содержалась как почетная пленница, и вынуждена была на чрезвычайно выгодных для её людей условиях заключить мирное соглашение с российскими военачальниками, присоединив к Российской империи и земли Алая. Ей удалось не только сохранить жизнь своим сыновьям и сторонникам, но и фактически оставить за собой контроль над регионом. Многие чиновники позже лично обращались к Датке за советом. Во время трений, возникавших на соседних территориях, она также проявляла осторожность и предусмотрительность.

Хотя долгое время ей удавалось сохранять мир и спокойствие, беда всё же настигла её семью в 1893-м году, когда после череды необдуманных поступков и недопониманий её сын Камчибек, хотя на момент происшествия был в Оше, оказался обвинен в убийстве имперских чиновников и арестован. Кроме него, аресту подверглись и другие члены их семьи. Всего по этому делу был арестован 21 человек.

Курманжан поехала в Маргелан к генерал-губернатору Повало-Швейковскому и обратилась к нему с просьбой о помиловании сыновей и внуков. Она сумела спасти Мамытбека, Арстанбека и Мирзапаяса от гибели – смертную казнь заменили каторжными работами в Иркутской губернии. Но любимого сына и его дружинника, того самого, что без его согласия мстил за нанесенное жене Камчибека оскорбление, спасти не удалось – оба были казнены.

Всё произошедшее произвело на Курманжан-датка неизгладимое впечатление. Она оставила общественную жизнь, покинула свои владения и стала затворницей, поселившись в деревне Мады неподалеку от Оша.

Тем не менее правительница прожила необычайно долгую даже по нынешним меркам жизнь – 96 лет. Более того, даже в преклонном возрасте она, похоже, сохраняла бодрость тела и духа, ездила верхом. Сохранилось некоторое количество фотографий с ней. Известно также, что она, помимо своей удивительной государственной деятельности, писала стихи. Причем, будучи очень образованной женщиной, сочиняла произведения не только на родном киргизском языке, но и на тюркском и фарси. К сожалению, до наших дней дошла лишь малая часть её поэтического наследия. Широко известно то стихотворение, что она посвятила своему сыну Камчибеку, но я сейчас не буду его здесь приводить. Оно и раньше заставляло меня плакать.

Если среди нас есть кто-то, кто знает какие-нибудь ещё её стихи, пускай и на киргизском языке, пожалуйста, поделитесь.

Как сказал один когда-то близкий и дорогой мне человек, “Всё можно исправить, кроме смерти”. Поэтому мира всем, взаимопонимания и добра.

P.S. Очень трудно было выбрать фото – она везде выглядела очень грустной. Только на фотографии с Маннергеймом, который посетил её в 1906-м году, видно некое подобие улыбки. Но я в итоге выбрала эту, где её лицо скорее можно назвать сосредоточенным, и даже в своем почтенном возрасте она всё ещё на коне.